Новости Саске Учихи: Символы мультфильма

«Ешь ананасы, рябчиков жуй!» - подхватил агитатор-горлан-главарь Владимир Маяковский. Так, ананас на долгие годы сделался предметом культа у людей, желавших допрыгнуть до небожителей. Плюс, разумеется, шампанское, которое, как известно, пьют аристократы, причём даже с самого утра, когда стоят коляски для двойни.

«Шампанского, господа!» - и тут же, как по взмаху волшебной палочки, появляются гусарские ментики, цыганские хоры, декабристская верность и непременно - ложа в Мариинке с правом бестрепетно лорнировать княгиню Голицыну. Устрицы, омары… Запредельность. «Бригадир, рубать чего будем? — Устриц в томате, — отвечает Рыбкин, — и омаров на постном масле», - этот забавный диалог из раннего рассказа Юлиана Семёнова полностью отражает картину гастрономических грёз. Точнее, несбыточных грёз. То, чего не может быть никогда. А, в принципе, не больно-то и хотелось! Хотя, кому - как. Вон белокурая валькирия протестных тусовок – Ксения С. печально констатировала в своём опусе: «Никаких больше устриц белон».

Итак, это было всегда. Не банальные пища и питьё, а некие знаки соответствия. Еда, как смысловая нагрузка, где сам вкус, собственно, отходит на второй план. Для Юрия Олеши, да, впрочем, и для советского Агитпропа 1920-х-1930-х годов, символом шикарного high life-а был многослойный, прямо-таки многоэтажный торт с барственными розами из крема, цукатными финтифлюшками и шоколадными начинками. Бестолковая жратва, от которой только жиреют. Торт был маркером гнусного сибаритства – нэпманская, буржуйская еда. Зощенковская «Аристократка» умудряется в кратчайшие сроки слопать сразу несколько пирожных. Сладости – буржуазны. Мальчиш Плохиш устремляется в Буржуинство не за «свободами» и «правом выбора», а в надежде получить бочку варенья да корзину печенья.